Пресса

«Наталия Рубинштейн, пианистка, неистовая энергия которой сравнима разве что с её же незаурядным мастерством! Причем мастерство это весьма ценного для ансамбля свойства: оно всеобъемлюще, но как бы совершенно незаметно! Оно нигде не „выпирает“, не демонстрирует себя; чтобы осмыслить его требуется время — и вот тогда вы начинаете понимать, что замечательное единство ансамбля спаяно кропотливо-незаметным проникновением фортепиано во все нюансы, мелодические тонкости и гармонические преобразования текста, сколь бы сложен он ни был».

«...Трио Шнитке буквально потрясло звенящей болью... интеллектуальностью и накалом экспрессии, звенящей тишиной ухода...»

«Среди камерных коллективов, играющих музыку в достаточной мере элитарную, редко встречаются подобные исполнители, способные сделать утончённую мысль композитора доступной залу».

«...Исполнителям удалось главное — отразить утонченный творческий мир Шостаковича, способный вобрать в себя все краски жизни: от весенних до трагических. ...Второе трио (ор. 67) прозвучало масштабно — как симфония для трех инструментов. Исполнители не скупились на контрасты, проводя слушателей через лирико-драматическую интраду первой части к взрыву драматических чувств в финале».

«Изящно, мягко, даже с некоторой долей милой детской непосредственности прозвучало Трио № 1, созданное шестнадцатилетним Шостаковичем. Меня подкупило отсутствие „швов“ в соединении голосов, когда тема переходит от одного инструмента к другому. Чувствовалось, что добиться целостности воплощения композиторского замысла было главным для каждого из музыкантов... сильное впечатление произвело исполнение блоковского цикла (Семь песен на слова Блока, соч.127) ...трепетно, с истинной влюбленностью в музыку, вдохновенно».

«Грандиозное симфоническое полотно, стоящее в одном ряду с его концертами, а по масштабу и эмоциональному накалу сравнимое с Патетической симфонией, сочинение монументальной структуры и инструментальной смелости, психологически точных диалогов и разнообразия жанровых сцен и жизненных впечатлений, звуковая картина человеческого бытия, созданная великим автором и со всей мощью трагедийного таланта и звукового мастерства переданная выдающимися артистами восхищенным слушателям. ...Колоссальный накал! Создание шедевра на глазах ошеломленной аудитории».

«Центром вечера стал Чайковский... В память врезалось свободное инструментальное бельканто, ритмически совершенно сыгранная фуга. После долгой паузы оцепенения зал разразился аплодисментами».

«...музыкальные потомки Василия Сафонова, Леопольда Ауэра и Карла Давыдова, артисты Брамс-трио в полной мере унаследовали традиции русской исполнительской школы и высокие идеи „культурного миссионерства“, заложенные Антоном Рубинштейном».

«...до-мажорное трио Моцарта и соль-мажорное трио Бетховена, как два светоносных потока, привели душу к умиротворению и наполнили ее обожанием...Слияние в единое целое звучания рояля, олицетворяющего симфонический оркестр, его органичное соединение с двумя голосами, двумя тембрами человеческой души рождает нечто удивительное... Концерт Брамс-трио можно назвать редким и дорогим подарком... Тонкость прочтения сочинений, слаженность звучания, словно играет один, а не трое, покорило публику».

«...Великолепное прочтение Трио, опус 67 Шостаковича, пронизанное пониманием иронии, горечи и юмора, свойственных этому сочинению...»

«...Мощно, крепко, с живым ощущением единства неистовой страсти и строгой, благородной формы... Словом, это был — Брамс!».